e_grishkovets

Здравствуйте!

Хочу дать несколько рекомендаций и обратить внимание тех, кто прочтёт эту запись, на несколько фильмов, которые я видел в программе Сахалинского кинофестиваля в августе. Эти картины вряд ли увидят широкий экран и, боюсь, что могут пройти мимо тех людей, которые кино любят. Боюсь, что эти фильмы могут затеряться среди более громких кинособытий и тех, кому возможно, эти фильмы нужны останутся без них. А их лучше посмотреть сейчас, потому что это кино сегодняшнее, оно свежее. Живое.

Очень рекомендую посмотреть картину «14+» Андрея Зайцева, картина очень простая и ясная, в которой простота совсем даже не хуже воровства. Это история первой любви в 14 лет, история сделанная без сладости и умиления перед нежным возрастом и при этом вовсе без ненужной грубой «социалки», при этом любовь эта случается в очень точно снятом и отображённом городском пейзаже в обычном спальном районе, который не прекрасный, не ужасный, а просто такой какой есть. И в такой городской среде живёт подавляющее большинство городских жителей нашей страны. Картина трогательная, точная и позволяющая вспомнить свою первую любовь в этом возрасте, если таковая случилась. Я так свою вспомнил. Причём вспомнил вплоть до мельчайших деталей. А до фильма казалось, что забыл.

Я вспомнил, что был влюблён в девочку, которая была на полгода меня младше, а мне было 14. Я даже вспомнил её имя. Юля Костенко. Это была летняя влюблённость в городе Жданове, ныне Мариуполе. Было море, было даже купание на закате, были робкие прикосновения и целый океан фантазий и желаний. Я переписывался с ней всю зиму и ждал следующего лета, а когда снова приехал из Сибири к морю, то увидел Юлю Костенко с парнем шестнадцати лет, с которым я даже рядом не мог постоять. Он был загорелый, весь какой-то упругий, с золотой фиксой и наколкой на левой руке «Толя». То есть фильм «14+» очень точная история и очень сегодняшняя, при этом по причине своей точности — вечная. И картина сделана в самых лучших традициях фильмов семидесятых и восьмидесятых годов о школьном возрасте.

Здравствуйте!

Как же хорошо, как я рад, что этот дневник не интерактивен. Я уже неоднократно выражал свою радость по этому поводу и теперь выражаю её снова. До меня же только едва-едва, да и то совершенно случайно долетают какие-то отклики обсуждений моих высказываний. Да и то обсуждается то, что перепечатывают газеты.
Здорово, что я не знаю того, как меня поливают грязью в очередной раз те, кто называет себя и числит либералами. Мне совершенно неинтересно то, какими клеймами меня клеймят…

Здравствуйте!

Вчера был в городе Кирове, исконное название Вятка. Был в этом городе по причине для меня приятной и радостной. Мне вручили литературную премию Салтыкова-Щедрина за сборник прозы «Боль». Хотя я думаю, что премию мне вручили не именно за эту книжку, а за совокупность литературных работ.
Я был рад получить эту премию. Мне давно уже никаких премий не давали. И очень давно ни на какие премии не номинировали. Давно не видел себя не только в шорт-листах, но и в лонг-листах наших основных литературных конкурсов и премий. А тут, как я понимаю, не было ни шорт-листа, никаких других Листов, потому что в этом году никто другой в качестве кандидата на получение премии Салтыкова-Щедрина не рассматривался. Так что поехал я в Киров в хорошем настроении и без малейшего скепсиса.

Премию мне вручили в очень приятном маленьком доме-музее, в котором жил во время ссылки совсем молодой чиновник Салтыков. Псевдоним Щедрин он увёз с собой из Вятки. Музей очень хороший. Городу посчастливилось в том, что дом, который снимал ссыльный Салтыков, сохранился практически в первозданном виде. Этот дом интересен скорее как памятник и музей провинциального быта середины девятнадцатого века. Да ещё любопытно посмотреть, как жили ссыльные. А жил конкретно ссыльный Салтыков очень себе неплохо. Написал совсем юный и критически настроенный Миша Салтыков неполиткорректную повестушку, напечатали её в журнальчике, разгневались на него и сослали двадцатидвухлетнего полулитератора-получиновника в Вятку. Ссыльный прибыл, снял себе большой дом с подворьем, поступил на должность… Приехал со слугой, впоследствии был у него, насколько я понял, и кучер, и кухарка. Сделал он себе в Вятке быструю карьеру, стал советником губернатора, а под конец ссылки ещё женился на дочери вице-губернатора и уехал. Судя по всему, ссылка была неплохая. Да и вообще ощущается, что литератор, даже юный, заслуживал внимания… Известно, что в Вятке Салтыков ничего не написал. Был занят службой, служил, судя по всему, рьяно и накопил большой опыт, а также материал для дальнейших своих литературных шедевров. Слово «шедевры» я употребляю без малейшей иронии.

Встречали меня у входа в дом-музей с хлебом-солью барышни в национальных одеждах, спели мне песню, я ужасно смущался, потому что, по правде сказать, никогда меня с хлебом-солью нигде не встречали. Я видел много раз, как это происходит, видел в кино и по телевизору. А тут было со мной и впервые. Чувствовал себя полностью не в своей тарелке, но всё равно было приятно.
Вручали мне премию и поздравляли и глава города, и губернатор, было много прессы и были собственно те люди, которые меня на премию Салтыкова-Щедрина выдвинули… Все говорили какие-то не бессмысленные слова, в основном, не про меня.
Я видел, что для людей, которые присутствовали на церемонии, да и для города в целом, происходящее было событием. Событием приятным, радостным… Эта премия существует не так давно, я четвёртый лауреат, и людям было важно, что я приехал, что не отнёсся к их премии как к чему-то провинциальному и незначительному, и я всячески старался подчеркнуть, что для меня это тоже важное событие. При этом ни капли не лукавил.
С Вяткой связана жизнь не только Салтыкова-Щедрина, были и другие ссыльные. В их честь в Кирове также существуют премии. Премия Александра Грина и премия Герцена. Но премия Александра Грина вручается за детско-юношескую литературу, а в этом направлении я не преуспел. Премию же Герцена… ну сами посудите, где я, и где Герцен.

Киров в этот раз встретил меня прекрасной погодой, я в первый раз видел этот город без снега. Увидел, что люди по улицам ходят нарядные… Да и вообще я провёл хороший радостный день. Вчера в кукольном театре дал творческий вечер, которым вполне удовлетворён, потому что были глубокие и настоящие вопросы. Вопросы, на которые хочется отвечать. После вечера слышал забавные комментарии. Люди удивлялись самим себе и радовались тому, что в городе живут умные и интересные люди.

Я же хорошо понимаю, что премия Салтыкова-Щедрина, которая вручается за сатиру, так звучит само определение и назначение премии, попала мне в руки не совсем по адресу. Я никогда даже не думал в направлении сатиры. Но всё-таки в своих лучших произведениях Салтыков-Щедрин не был сугубо сатириком и его «Господа Головлёвы» это просто большая русская литература. И в «Селе Степанчиково» Достоевского я вижу глубокую связь с теми же самыми «Господами Головлёвыми».
Я с детства не любил Салтыкова-Щедрина, мне не хотелось читать его сказки, которые входили в школьную программу. Мне было неинтересно следовать указаниям учителя и понимать то, как «автор бичует» российскую действительность, мне было жалко и Премудрого Пескаря и мужика, который прокормил двух генералов. А в сегодняшней российской действительности мне так многих жалко и также не хочется следовать указаниям.
На третьем курсе университета мне пришлось пересдавать экзамен по русской литературе 19 века как раз по причине Салтыкова-Щедрина, которого я игнорировал. Только потом я пришёл к восторгу от чтения удивительной литературы, написанной Салтыковым-Щедриным. Берусь утверждать, что все авторы антиутопий в двадцатом веке, просто дети по сравнению с Михаилом Евграфовичем.
Врученная мне вчера премия меня вдохновила, а общение с кировскими-вятскими читателями порадовало.
Завтра у меня фактически начинается театральный сезон, сыграю в Москве подряд четыре спектакля: «Одновременно», «Прощание с бумагой», «+1» и «Как я съел собаку». Получится этакая ретроспектива. Давненько не играл эти спектакли, очень по ним соскучился и жду от грядущих четырёх вечеров того, что всегда происходит в начале сезона после длительного перерыва. То есть жду от самого себя новых интонаций и каких-то новых смыслов в давно сделанных и много раз сыгранных текстах. Вот собственно всё, что я хотел написать сегодня и чем хотел похвастаться.

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Прошлой ночью у меня дома, в моём кабинете случилась музыка…

Это странно звучит, но именно так и произошло. Уже собираясь ложиться спать, я взял в руки пульт и, скорее машинально, включил телевизор.

По обыкновению телевизор был выставлен на канал Культура. В ночном эфире я скорее всего ожидал увидеть какое-нибудь чёрно-белое американское или европейское кино, или многофигурную оперу, или неизвестного мне, но всемирно известного дирижёра за пультом перед оркестром в зале, который обязательно посещали знатоки-любители симфонической музыки… То есть, я ожидал увидеть то, что обычно через пару секунд переключаю или выключаю телевизор вовсе.

Но тут я увидел и услышал другое. Я услышал тягучую, неспешную музыку, а на экране, как мне сначала показалось, виолончель и виолончелиста. Музыка и изображение были такими удивительными, что я просто сел напротив телевизора и замер.